«Дурочка, — отругала себя Сонеа. — Он всего лишь наконец-то поблагодарил тебя за помощь и извинился за причиненное зло. Ты для него — полезная, но нежеланная спутница. Перестань мучиться».

Но как бы она ни старалась подавить свои чувства, радостный трепет охватывал ее каждый раз, когда он прикасался к ней. И ей не становилось легче бороться с собой, когда она видела, что Аккарин украдкой посматривал в ее сторону.

Сонеа обхватила колени руками. Живя в трущобах, она считала, что знает все, что нужно об отношениях между мужчинами и женщинами. Уроки Целительства показали, как мало она понимала. Теперь ей казалось, что даже Целители ничему не научили ее. Может быть, их не учили останавливать это чувство, потому что это невозможно? Может быть…

Низкий, похожий на рычание звук эхом отозвался в долине. Сонеа замерла. Все лишние мысли мигом вылетели у нее из головы.

Звук повторился. Сонеа вскочила на ноги. Что, если это дикий зверь? Она бросилась к Аккарину, но под скалой не было никакого зверя. Это маг беспокойно метался на травяном ложе.

Склонившись, Сонеа в смятении смотрела на спящего. Тот застонал, и острая жалость пронзила сердце Сонеа. Она подумала, не разбудить ли его, но замешкалась. Просыпаясь после очередного кошмара, Аккарин всегда бывал недоволен и отстранен. Ему не нравилось, что его видят в минуты слабости.

Снова раздался громкий стон. Сонеа болезненно поморщилась. Звуки в горах разносятся далеко, тут уж не до недовольства Аккарина. Маг закричал, и Сонеа решилась разбудить его, пока их не обнаружили.

— Аккарин! — хрипло прошептала она. Он замер, и Сонеа подумала, что маг проснулся, но тут он снова застонал. Его глаза вращались под плотно закрытыми веками, а лицо исказилось боли. Сонеа протянула руку и наткнулась на магический щит.

Глаза Аккарина распахнулись. Резкий удар в грудь отбросил Сонеа назад. Она упала спиной на острые камни.

— Ох!

— Сонеа!

Руки Аккарина схватили ее за плечи.

— Ты ранена?

— Нет. Пара синяков.

— Зачем ты разбудила меня?

Сонеа видела, что его руки трясутся.

— Вас мучили кошмары.

— Я привык к ним, Сонеа, — ровно, без выражения произнес Аккарин. — Не стоило будить меня из-за такой мелочи.

— Вы очень громко кричали во сне.

Помолчав, Аккарин резко выпрямился.

— Ложись спать, Сонеа, — тихо сказал он. — Я покараулю.

— Нет! — раздраженно сказала Сонеа. — Вы почти не спали. Я прекрасно знаю, что вы не разбудите меня, когда придет моя очередь.

— Разбужу. Честное слово.

Наклонившись, он протянул ей руку и помог встать. Яркий свет ударил в глаза Сонеа: в долину упали первые лучи восходящего солнца.

Аккарин замер. Сонеа бросила на него вопросительный взгляд, но Аккарин был лишь темной тенью на ярком фоне, она не могла разглядеть выражение его лица. Инстинктивно направив на него магическое чувство, Сонеа увидела в его сознании странный образ.

Обрамленное волосами лицо в утреннем свете. Темные глаза… такие глубокие… и нежная прекрасная кожа… Это было ее собственное лицо, догадалась Сонеа, но она никогда не видела его таким в зеркале. Ее глаза сияли загадочным светом, ее волосы девались на ветру, ее губы изгибались в чувственной улыбке… Резко вырвав руку, Аккарин отступил на шаг. «Он видит меня такой! — подумала Сонеа. Ее сердце бешено забилось — Все это время я боролась со своими чувствами! И он тоже!»

Она шагнула вперед. Сжав губы, Аккарин внимательно смотрел на нее. Она подошла совсем близко, и Аккарин изумленно раскрыл глаза. Поднявшись на цыпочках, Сонеа обняла и легко поцеловала его. Аккарин замер. Сонеа чувствовала под рукой быстрые удары его сердца.

— Перестань! — задыхаясь, сказал он.

Сонеа вопросительно заглянула ему в глаза. Неужели она ошиблась?

— Почему?

— Это… неправильно!

— Почему? — услышала Сонеа свой голос словно издалека. — Ведь мы оба…

— Да, — мягко сказал он. — Но есть и другие соображения.

— Какие?

Аккарин шагнул назад.

— Это нехорошо… по отношению к тебе.

— Но я…

— Ты молода. Я на двенадцать — нет, на тринадцать лет старше тебя.

Сонеа поняла, почему Аккарин колеблется.

— Это правда, — осторожно сказала она. — Но женщин Великих Домов выдают за гораздо более старых мужчин. Иногда. Когда им всего шестнадцать. А мне уже почти двадцать.

Аккарин, казалось, борется с собой.

— Я твой наставник, — строго напомнил он.

— Уже нет, — улыбнулась Сонеа.

— Если мы вернемся в Гильдию…

— То что? Мы шокируем их? По-моему, они уже привыкли.

Она надеялась, что он улыбнется, но Аккарин, наоборот, нахмурился. Сонеа посерьезнела.

— Вы говорите так, словно мы можем вернуться, но у нас нет пути назад. Я — черный маг. Вы тоже.

Лицо Аккарина болезненно исказилось.

— Прости меня. Я не должен был…

— Не извиняйтесь за это! — воскликнула она. — Я сделала это не ради вас.

Аккарин молча смотрел на нее. Сонеа со вздохом отвернулась.

— Ну что же, это усложняет дело.

— Сонеа!

Повернувшись, она замерла. Шагнув к ней, Аккарин отвел прядь волос с ее лица. Сердце Сонеа забилось от этого легкого прикосновения.

— Возможно, нас обоих ждет смерть, — тихо сказал он.

— Я знаю.

— Мне было бы легче, если б ты была в безопасности.

Сонеа прищурилась. Аккарин улыбнулся.

— Нет, я не стану снова начинать этот спор, но… Какой я глупец! Мне надо было думать раньше.

— Думать о чем?

Аккарин провел пальцем по ее лбу.

— Неважно. — Его губы дрогнули в такой знакомой Сонеа полуулыбке. — В любом случае, уже слишком поздно. Я должен был все понять еще в ту ночь, когда ты убила Ичани.

Сонеа моргнула. Неужели уже тогда?

Аккарин улыбался. Его руки обвили ее талию. Почувствовав тепло его тела, Сонеа решила, что вопросы могут подождать. Поднявшись на цыпочки, она провела кончиком пальца по его губам.

Аккарин сжал ее в объятиях. Их губы встретились, и все вопросы были забыты.

Глава 25. НА ВОЛОСОК ОТ ГИБЕЛИ

Раньше Ротан и не подозревал, насколько медлительны гораны. Эти огромные животные были любимцами странствующих купцов. Послушные и выносливые, гораны безропотно несли тяжелый груз, однако торопить их оказалось бесполезно.

Ротан бросил взгляд на Равена. Прикрыв лицо широкополой шляпой, разведчик дремал на наваленных на телегу мешках.

Накануне вечером они сняли комнату в болхаусе местечка под названием Колдбридж. Их прибытие вызвало любопытство местных завсегдатаев, и вечер пришлось провести в общем зале, попивая бол. Разведчик, выдававший себя за кузена Ротана, перепил всех завсегдатаев, а потом провел всю ночь, бродя между кроватью и сортиром. Наверное, именно такого поведения и ждали от путешествующего купца, но Ротан не смог заставить себя выпить больше двух кружек. «Надеюсь, меня приняли за остепенившегося старшего брата», — с улыбкой подумал он.

Ротан одернул рубашку. Он с трудом привыкал к узкой одежде простолюдинов. Мантия была гораздо удобнее. В новом наряде ему нравилась только шляпа — она хорошо защищала от жары и к тому же позволяла скрыть лицо.

Они провели в пути два дня. Гор еще не было видно, но Ротан знал, что дорога идет прямиком в Калию и там раздваивается. Левая — на север, к Форту, правая — на северо-восток к Южному перевалу, куда им и надо.

«Странно все-таки ехать на северо-восток к Южному перевалу», — подумал Ротан. По-видимому, он получил название в связи с расположением в горной цепи. Ротан был там один раз, Когда ездил в гости к сыну на каникулы, лет пять назад.

Ротан нахмурился. Дорриен следит за дорогой на перевал, и они не смогут избежать встречи. Придется объяснить, куда они едут, а сыну это не понравится. Он почти наверняка станет отговаривать Ротана от поездки или, что еще хуже, захочет присоединиться к экспедиции.

Однако до перевала оставалось не меньше недели пути. «К тому времени Сонеа проведет в Сачаке уже две недели, — подумал Ротан. — Если выживет…»